Борис Корчевников: Второй день принимаю поздравления с внесением в санкционный список

Говорил уже, что санкционировать, замораживать, т.е. красть (санкции — это же просто вид привычного западного ремесла — воровать) у меня в той части света нечего.

А ездить туда без рабочего повода я не собирался, как не езжу без острой необходимости в Турцию — после того, как они подло сбили наш самолет.

Вообще, эти санкции в очередной раз так красноречиво показывают жалкое бессилие санкций — им уже самим нечего санкционировать.

Ими движет просто бессильная злоба: ведь, только подумайте, это всё страны, которые абсолютно беззаконно вытворяли самые жуткие военные преступления только за последние десятилетия — и все они санкций почему-то избежали. А на Россию, которая военных преступлений не совершала, пошла защищать тех, кого бьют, решили навалить запретов и санкций столько, сколько не знала ни одна страна в истории.

И они всё валят и валят. А санкции всё не работают и не работают.

Дошло до того, что стали санкционировать певцов, режиссеров, журналистов, желая вырастить, внутренний протест в нашей стране (который тоже все никак не растёт) и при этом нарушая свои же базовые провозоглашенные европейские принципы о свободе слова и так далее — ну так это не удивительно: в той части света давно и очень крепко расходятся слова и дела. И слава Богу, что теперь это всё очевиднее всем.

На самом деле все эти санкции, да и сама эта война — это все та же старая отрыжка хтонической западной ненависти к России.

Причины её можно понять по фразе из фильма другого человека из этого же санкционного списка — Никиты Михалкова. Помните слоган его «Сибирского цирюльника»: «Он русский и это многое объясняет».