День за днем. Священномученик Илия Четверухин. 18 декабря

«И сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом» (1Пет.2:4)

Будущий священномученик Илия родился 14 января 1886 года в Москве в семье учителя.

В 1904 году Илья с золотой медалью окончил мужскую гимназию и поступил на историко-филологический факультет Московского университета, где заинтересовался вопросами духовной жизни. Юношу до глубины души потрясли сочинения святителя Феофана Затворника.

И, оставив университет, в 1907 году Илья поступает в Московскую Духовную академию.

В феврале следующего года Илья Николаевич женится. Впоследствии у супругов родилось шестеро детей.

В 1911 году Илья Николаевич окончил Духовную академию со степенью кандидата богословия. В том же году был рукоположен в сан священника.

В 1919 году он был назначен настоятелем Николо-Толмачевского храма, который находился в бедственном положении. Первую зиму здание не отапливалось. Богомольцев почти не было. Отец Илья решил служить каждый день. Службы проходили благоговейно, торжественно, спокойно и строго. Постепенно в храм стали приходить молящиеся. Появились помощники. Постепенно сложился приход из уважавших и ценивших друг друга людей, привязанных к храму и к священнику.

Это не могло не раздражать власти. В то время как в храме возносились горячие молитвы о мире и благополучии родной страны, — напротив церкви в здании бывшей церковноприходской школы, велась антирелигиозная пропаганда. Под церковные праздники устраивались антирелигиозные мероприятия, навстречу крестному ходу выдвигалось шествие с богохульными транспарантами, в адрес молящихся неслись насмешки и ругань, а в священника бросали камни.

В связи с декретом о всеобщей трудовой повинности, отец Илья был вынужден устроиться научным сотрудником в Третьяковскую галерею.

В 1923 году священника арестовали в первый раз по обвинению в распространении контрреволюционных слухов, касающихся отношения властей к Патриарху Тихону. Был освобожден через три месяца. Вернулся к служению на прежнее место.

Одним из пристрастий священника была любовь к книгам. У него была собрана большая и ценная библиотека. Здесь были книги и духовного, и светского содержания, старинные рукописи, книги на греческом, фолианты с гравюрами, журналы и альбомы литографий. Всякую лишнюю копейку отец Илья употреблял на покупку ценных и редких книг. Каждый раз, когда отец Илья уходил на книжные развалы или на склады, оставшиеся от Афонского подворья, он возвращался со связками книг.

Храм святителя Николая в Толмачах закрыли  в июне 1929 года. Отец Илья стал служить в храме святителя Григория Неокесарийского на Полянке, куда перешли и все его духовные чада.

26 октября 1930 года власти вновь арестовали протоиерея Илью. Супруга вспоминала об аресте мужа: «За ним пришли поздно ночью. Все вместе вышли из дома. Я его спросила: Что ты сейчас чувствуешь? – “Глубочайший мир, – ответил он. – Я всегда учил своих духовных детей словом, а теперь буду учить их и своим примером».

В тюрьме отец Илья был помещен в небольшую общую камеру, где было столько людей, что на полу между нар лечь было негде, и первое время он спал на грязном полу под нарами. Через некоторое время ему уступил место на верхних нарах один добрый юноша. Место было очень узким, всего в одну доску. В тюрьме шпана сразу же обворовала священника.

Сотрудник секретного отделения ОГПУ настойчиво добивался, чтобы священник оговорил себя и других, подтвердив будто бы он состоял вместе с духовными детьми в контрреволюционной монархической организации.

Но отец Илья сказал, что он «священник тихоновского толка, с заграницей никакой связи не имеет». В ноябре 1930 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило протоиерея Илью к трем годам лагерей.

Ударили сильные морозы, этап с заключенными ехал в нетопленом переполненном узниками вагоне. Затем пришлось идти пешком более ста километров до лагеря. Дорогой отца Илью обокрали, отняв у него все теплые вещи.

В начале августа 31-го года к священнику на свидание в лагерь приехал сын. Отец Илья рассказал ему, что «сейчас в лагере много заключенных монахов, священников, архимандритов. Есть даже члены приходских советов. Такие заключенные стараются общаться и помогать друг другу. Молиться и креститься на виду нельзя, это делается только под одеялом». Он уже начал привыкать к лагерной жизни.

В конце мая 1932 года к священнику в лагерь приехала его супруга, которая спустя годы написала воспоминания о своем пребывании в Вишере. Рассказывал отец Илья о своих друзьях – заключенных священнослужителях, их было много в то время в лагере. Как они старались держаться ближе, помогая друг другу. Как вместе молились, читая всенощную или вечерню, как исповедовались и даже причащались, как-то доставая Святые Дары.

Духовником батюшки в лагере был архимандрит Донского монастыря отец Архип. Исповедоваться удавалось в необычной обстановке: колют вместе дрова, например, и батюшка в это время исповедует свои грехи, а по окончании исповеди отец архимандрит положит на его голову свою руку и прочитает разрешительную молитву. А молиться, класть на себя крестное знамение и причащаться Святых Таин можно было только лежа на нарах, закутавшись с головой одеялом.

Лагерь отец Илья воспринимал с разных сторон – во-первых, с отрицательной: шпана, пьянство, обиды, насилия, бесчеловечное отношение, побои; во-вторых, здесь был целый сонм самых прекрасных людей, а третья сторона – то, как все это переживалось, отражалось и преломлялось в его душе. Он чувствовал на себе милость и любовь Божию, дивный Его Промысел. В нечеловеческих условиях лагерной жизни дух отца Илии закалился настолько, что он каждый день готов был идти на смерть ради Христа.

По роковой случайности, в лагерном клубе случился пожар. В это время там находился и отец Илья. Священник погиб при пожаре 18 декабря 1932 года.

Священномученик Илия Четверухин причислен к лику святых новомучеников и исповедников 12 марта 2002 года.