Сергей Худиев: Вторая абсурдная и опасная позиция, озвучиваемая некоторыми “православными” в…

На сайте Правозащитного общественного движения «Правда и Вера» опубликована новая запись известного журналиста и богослова Сергея Худиева:

Вторая абсурдная и опасная позиция, озвучиваемая некоторыми “православными” в отношении мемориальной политики на Лубянке формулируется примерно так – “это всё лишь попытка власти отвлечь народ от реальных проблем / да и какая разница, какой памятник там стоит / вся эта проблема ничтожна / зато сколько патриотов и консерваторов уже перессорилось / так власть раскалывает общество” и т.д.

Во-1х, начнем с того, что понятие “реальных проблем” у каждого своё – если вы считаете, что власть нас отвлекает от каких-то “реальных проблем”, то из этого соображения совсем не следует, что любой другой человек заведомо согласен с тем, что эти проблемы вообще существуют. Если какие-то люди больше переживают за то, какой памятник будет стоять на Лубянке, чем за судьбу Навального, эпидемию ковида или повышение цен на продукты, значит в их сознании это более реальная проблема, и чтобы спорить с ними на эту тему, нужно начинать с мировоззренческих основ – как мы вообще понимаем реальность? Какова наша картина мира? В чем смысл жизни? Существует ли Бог? Что будет после смерти? И т.д. И если даже вы убедительно докажете, что вся история с возвращением Дзержинского – это лишь циничная, политтехнологическая провокация власти, призванная отвлечь внимание общества и расколоть народ, то для очень многих людей по все стороны политических баррикад эта проблема не окажется хоть сколько-нибудь менее значимой. Не столь важно, каков был подлинный умысел власти объявить это голосование – гораздо важнее то, чем оно закончится. Да, продукты, ковид и даже Навальный – это все, конечно, очень важно, но не настолько, чтобы забыть обо всем остальном и игнорировать абсолютно реальную перспективу установления в самом центре русской столицы памятника основоположнику большевистской инквизиции.

Во-2х, солидарность между патриотами и консерваторами – это не самоценность и не самоцель, потому что все патриоты и консерваторы всегда объединяются вокруг конкретных ценностей, вокруг конкретного понимания мировой истории в целом и истории России в частности, а это понимание бывает очень разным. С православной точки зрения коммунистическая идеология – это явное зло, а захват России коммунистами в Гражданскую войну – это абсолютная историческая катастрофа, это отречение России от Бога, это превращение России в плацдарм мирового богоборчества, это самая черная страница в русской истории. И если какие-то патриоты и консерваторы считают, что памятник Дзержинскому на Лубянке это не так уж страшно и хоть сколько-нибудь терпимо, значит, они и саму коммунистическую революцию для себя как-то оправдывают – между этими позициями есть прямая логическая связь. “Поскреби русского патриота, спокойно относящегося к большевистским памятникам – и найдешь в нем немножечко большевика”. Но тогда надо признать, что мы не просто по-разному относимся к каким-то памятникам и топонимам – у нас сущностно разное отношение к самой России и всему человечеству вообще, и между нашими “патриотизмами” и “консерватизмами” нет вообще ничего общего, мы просто живем в одной стране, но у нас совершенно разное видение прошлого, настоящего и будущего этой страны.

В-3х, памятники на центральных площадях Москвы – это не картинки в книжке, которую можно положить на полку и забыть, это постоянный фон нашего существования, это неотъемлемые элементы нашего жизненного пространства, это наглядные образы нашей политической культуры. Поскольку человек это не животное, тема политической эстетики – крайне важная. Название государства, очертания государства, его герб, флаг, гимн, изображения на деньгах, заметные архитектурные сооружения, памятники, мемориалы, названия улиц и площадей, и т.д. – все это имеет огромное символическое значение, выражающее глубинные концептуальные смыслы; это наша политическая картина мира, это то, что проникает в наше бессознательное, наши сны, нашу память, наши ассоциации, формирует наше государственное самосознание.

Поэтому лично для меня сфера политической эстетики и символического прочтения городского пространства всегда была мировоззренчески значимой – и совершенно независимо от каких-то “реальных проблем”. Копируя западную, либеральную теплохладность, наша страна с 90-х годов загоняет себя в состоянии мировоззренческой шизофрении, когда, с одной стороны, Церковь канонизирует Царскую семью и почти в каждом храме есть ее иконы, а с другой стороны, даже как бы православные люди не видят ничего плохого в памятниках убийцам святых – Ленину, Свердлову, Войкову, Дзержинскому и т.д. И самое ужасное, что эта шизофрения продолжается уже три десятилетия и в ней выросло уже несколько поколений наших граждан, для которых это противоречие стало нормой. Как объяснить детям в православных семьях тот факт, что они молятся святым мученикам и исповедникам советской эпохи, но живут на улицах, названных в честь их мучителей? Как им объяснить, почему они выходят из храма и тут же оказываются перед памятником храмоборцу? Но если до сих пор все это безобразие можно было объяснить банальной ленью, что эти памятники и топонимы всего лишь наследие недавнего прошлого, до которого руки-ноги не дошли, то как тогда объяснить возвращение уже снесенных памятников на прежнее место? – ведь это же явная деморализация, это явный отказ от какой-либо оценки пройденной истории и погружение в полное политическое безмыслие. Или на самом деле, как утверждают некоторые алармисты, возвращение Дзержинского это только полумера, а потом все продолжится сносом памятников Столыпину и Солженицыну, Колчаку и Шмелеву, а потом и уничтожением всех несогласных с хамской ресоветизацией России, потому что это все будут звенья одной цепи?

Поэтому вопрос о том, чей памятник возглавит Лубянскую площадь, тем самым став одним из главных символом не только российских спецслужб, но и самой России – жизненно важен для нашей страны. Совершенно независимо от каких-либо иных актуальных проблем, потому что эти проблемы пройдут, а памятник останется. Но если это будет «железный Феликс», то лично Путин и российская власть в целом потеряет поддержку самой сознательной, православной, консервативной, имперской части охранителей, защищающих этот режим исключительно из мировоззренческих убеждений. И тогда в истории России начнется другая эпоха, которую сейчас лучше себе даже не представлять.