Юрий Скиба: Война… жизнеутверждающая
Казалось бы, что может быть несовместимее? Но кудесница-жизнь даже такое объединяет в судьбах людских, одновременно демонстрируя пропасть между народом и не оправдавшим его чаяний руководством, «по-европейски» подменившим величайшую всенародную радость, хоть и «со слезами на глазах», День Победы лукаво закамуфлированной скорбью побеждённых – Днём памяти и примирения. Воистину, по выражению классика, «узок круг этих революционеров, страшно далеки они от народа». Ибо, в отличие от впавших в беспамятство поводырей, он всё помнит и ценит достойное почитания…
ВСТРЕЧА НА ВСЮ ЖИЗНЬ
Отзвучали прочувствованные речи около постаментов погибшим воинам, возложены к ним цветы, разошлись пришедшие почтить память павших седовласые ветераны, их младая поросль. Осталась тишина, когда дальше видится, глубже думается, острее чувствуется… Невольно припомнилась удивительная история, услышанная несколько лет назад в поезде. В одном купе со мной оказалась весьма почтенная чета, с трогательной заботой относящаяся друг к другу. По-доброму позавидовал им: это надо же – едва ли не вековые супруги сохранили такое милое, незамутнённое взаимное душевное тепло! Не удержался высказать попутчикам восхищение. Улыбнувшись, дедушка заметил: «Наверное, потому, что мы в тяжкое время встретились…»
Далее последовали бесхитростные воспоминания о горестном и утешительно обнадёживающем былом человека, семьи, страны. Сливаясь с перестуком вагонных колёс, услышанное долго ещё не давало уснуть, высекая рой мыслей, чувств… А утром, проснувшись, увидел на нижних полках уже новых пассажиров. Всё течёт – всё меняется. Неизменной остаётся лишь наша память о поучительных встречах на житейских перекрёстках…
ЗА ЧТО «ДАЮТ» НАГРАДЫ?
…Сиплый гудок паровоза гулко ворвался в маленькую, скособоченную от времени и бомбёжек станцию, запруженную до отказа разношерстным людом, уже вторые сутки ожидающим поезда. Составы-то шли, да всё воинские. Правда, уже на восток: заканчивался победный май 45-го… Вот и с этим не повезло: опять армейский эшелон, а туда гражданским путь заказан.
Торбы, чемоданы, сундучки разочарованно потянулись к насиженным местам. Демобилизованные солдаты, высыпавшие из вагонов, заполнили пристанционный буфет, весело зубоскаля с кокетливой официанткой. Особенно старался молодцеватый старшина – усы ниточкой. Его чрезмерно солёные остроты, пересыпанные солидным рефреном «мы – фронтовики», густо вились над буфетной стойкой.
— Трепло! – шевельнулось у Михаила. – Небось, где-то в тылу на складах отирался, а сейчас вон какой герой.
Будто прочтя его мысли, из-за соседнего столика прозвенел насмешливый девичий голосок: «Может, ты два танка не одной связкой гранат, а одним взглядом подорвал?» Зал грохнул от хохота. Усики раздражённо дёрнулись: «Когда я на фронте кровь проливал, ты, детка, ещё в куклы играла!»
— А это тоже за куклы дают? – раскрасневшаяся от возмущения белявка резко отвернула полы старенькой кофты – на блузе поблескивали медали «За боевые заслуги» и «За оборону Сталинграда»…
Зычная команда «По вагонам!» угасила готовую разгореться перепалку и живо вымела гимнастёрки на перрон. Заводила спора грустно прислонилась к подоконнику, с завистью наблюдая за предотъездной суетой. Ещё минуту тому её задиристо мальчишеская фигурка обмякла и показалась Михаилу по-детски беззащитно одинокой: «Пошли со мной, сестрёнка: попробую провести в наш вагон». Испытывающе взглянув на подтянутого сержанта, незнакомка молча подхватила свой нехитрый скарб и поспешила к выходу.
НАЙТИ ЧЕЛОВЕКА СРЕДИ ЛЮДЕЙ…
Смущённые от подтрунивания бойцов, Михаил с Анной устроились у окна, молча следя за сгущающимися заоконными сумерками и украдкой посматривая друг на друга в ощущении чего-то светлого и доброго, невесть откуда проникшего в души. Пережитое тёплой волной обдало Анну. Будто вчера, отшумел-расплескался всеми цветами школьный бал в родном посёлке: песни, улыбки, платье с кружевами, над которым колдовала несколько недель. И – мечты, мечты…
А утром в дом с беспрерывным заводским гудком ворвалось страшное слово «война». Краткосрочные курсы радиотелеграфистов, распределительный пункт, и замело-закружило по горьким военным дорогам их батальон связи… На кого же так похож этот высокий, чернявый сержант? Точно – на их взводного, тяжело раненного при артобстреле! Покосившись на ушедшего в себя соседа, улыбнулась неожиданной мысли: «Ну, вот и выжил – снова ЕГО увидела…»
— Славная девушка, – думалось Михаилу. – И почему не встретил её раньше? Да разве ж до того было командиру противотанковой «сорокапятки», каждодневно находясь на прямой наводке у фашистских орудий?.. Многое ими передумано за ту бессонную, тревожно незабываемую ночь. В море разрухи и неоплаканных ещё похоронок нежданно-негаданно столкнуло всенародное лихолетье двух юных, но уже жестоко опалённых смертоносным безвременьем людей, да так и не смогло разлучить.
Как ни торопился домой, в далёкую Сибирь, бывший артиллерист, но утром, когда его случайной попутчице настало время выходить, распрощался с однополчанами, чтобы навсегда пустить корни в Приднепровье. Позади была война, впереди – вся жизнь… Трижды прав Э. Хемингуэй: «Тяжелее всего найти человека среди людей». А тем паче – сберечь, не расплескать в суете будней светлую радость дарованной Свыше встречи со своей единственной, незаменимой «половиной». Не в том ли основа счастья?
